Наверх

Апелляционная жалоба адвоката А.Куприянова удовлетворена в полном объеме

Опубликовано: 12.12.2018, 22:46
Автор: root
       
ИСТЦЫ:    


ОТВЕТЧИКИ:              
Десятый арбитражный апелляционный суд
Иванов Иван Иванович (все фамилии и названия изменены)
ООО (ответчик по встречному иску)  
Иванов Петр Иванович (истец по встречному иску)  
Сидорова Мария Ивановна      

16.11.2018
Дело № А41-98138/2017

Апелляционная жалоба адвоката А.Куприянова представителя ответчика по первоначальному иску

Обжалуется решение Арбитражного суда Московской области № А41-9813 от 25 октября 2018 года (дата изготовления решения в полном объеме, ст. 176 АПК).

Апеллятор полагает обжалуемое решение незаконным, необоснованным, подлежащим изменению ввиду неполного выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также ввиду недоказанности имеющих значение для дела обстоятельств, которые суд посчитал установленными, что привело к несоответствию выводов, изложенных в решении, фактическим обстоятельствам дела (ч. 1 ст. 270 АПК).

Апеллятор полагает, что решение суда 1 инстанции не в полной мере отразило принцип справедливости судебного разбирательства, если в его итоге одному из двух равных по доле участия в Обществе граждан — участников полностью прекратившего коммерческую деятельность Общества фактически достается из оставшихся после завершения деятельности реально имевшихся в распоряжении денежных средств в пять раз больше, чем другому. Ответчику присудили -2 миллиона, истцу (единственному участнику и гендиректору) оставили – 11 млн.

Иск заявлен Ивановым Иваном и аффилированным с ним ООО, в котором истец в настоящее время является единственным участником, к бывшему участнику ООО (далее – Общество) Иванову Петру (своему родному брату), а также к бывшему генеральному директору названного Общества.

Предмет спора – денежные расчеты, связанные с прекращением участия ответчиков в деятельности Общества в 2016 году.

Несущественные по размеру относительно общей суммы иска претензии Общества ко второму  ответчику составляют лишь размер банковской комиссии за перевод денежных средств в адрес апеллятора. Это требование Истцов правомерно отклонены судом 1 инстанции, ввиду того, что истец ошибочно определил период деятельности Самсоновой в должности генерального директора. Требование к ней в размере 88.807 руб. 13 коп., по существу изолированное от основного рассматриваемого судом корпоративного спора, объединено в настоящее дело искусственно по основаниям ч. 1 ст. 130 АПК. Названное требование рассмотрено судом безукоризненно и потому далее в настоящей жалобе далее освещаться не будет.

По своей сути основной корпоративный спор сводится к установлению судом, кто из сторон (без 2-го ответчика) от кого и сколько получил денежных средств и сколько кому когда вернул. При этом главный юридический факт, от которого напрямую зависит исход дела по всем остальным требованиям сторон, состоит в правильном определении величины «чистых активов» неработающего Общества для целей определения суммы, причитающейся после выхода из Общества ответчику-апеллятору, имевшему в уставном капитале Общества долю 50%.

Суд 1 инстанции взыскал с Общества в пользу апеллятора по его встречному иску всего 2.024.000 руб. в качестве действительной стоимости его доли участника Общества. Апеллятор полагает эту сумму заниженной ввиду неправильной оценки судом действительной стоимости его доли участника.

Решение суда основано на недостоверной отчетности Общества на 31.03.2016г. из-за включения в нее фиктивных обязательств Общества в размере 7.821.000 руб. Соответственно ошибочен и соответствующий взысканной сумме расчет суда процентов взысканных с Общества за пользование чужими денежными средствами.

Важно отметить, что корпоративный конфликт названных выше братьев возник в 2015 году. Поэтому в 2016 году уставной деятельностью Общество уже не занималось,  наемных работников и помещения не имело с 30.11.2015г. (т.1 л.д. 137 Акт возврата помещения арендодателю), за исключением генерального директора, последним днем работы которой в Обществе явилось 31.01.2016г. А потому «чистые активы» никак не должны были за 1 квартал 2016 снизиться почти втрое, против итогов 2015 года, как это отражено в недостоверной  отчетности за 1 квартал 2016г., представленной Обществом  и принятой судом 1 инстанции без назначения экспертизы.

Важные  для доказывания правоты позиции Ответчика документы Общества по заявлению истца якобы уже отсутствуют в его учете. Поэтому при сомнительности заявлений истцов по существу представленных ими доказательств важно заявить о том, что в параллельном арбитражном споре между теми же братьями один из ключевых документов-«доказательств» был признан экспертизой «агрессивно состаренным».

И в данном процессе стороной истцов представлена «липовая» надпись неизвестного Ответчику лица, якобы принявшего от Ответчика заявление о выходе, исполненная на обороте нотариального заявления о выходе ответчика-апеллятора. В отношении этой надписи стороной ответчиков было заявлено о фальсификации доказательств (т. 3 л.д. 110) и запрошена экспертиза давности, в которой судом отказано из-за отсутствия в деле оригинала документа (т. 3 л.д. 117).

Как правильно решил суд 1 инстанции, эта надпись несущественна для выводов по делу (суд 1 инстанции не признал за ней правоустанавливающего значения), но, тем не менее, полагаем, при таких обстоятельствах апелляционный суд в рамках своего усмотрения имеет возможность более критически относиться ко всем заявлениям и новым документам «сильной стороны» Общества, в том числе отнестись весьма критически к представленной истцами недостоверной  отчетности на 31.03.2016г.

При аналогичных обстоятельствах Арбитражный суд Московского округа вынес решение об исчислении «чистых активов» по заведомо достоверной бухгалтерской отчетности предыдущего периода (подробнее — см. ниже), не поверив сомнительной отчетности ООО за период, непосредственно предшествующий выходу лица из ООО.

Ответчик–апеллятор после выхода из Общества  не имеет доступа к документации Общества и является «слабой» стороной в правоотношениях с Обществом-истцом в плане возможностей доказывания по настоящему делу.

Что же придумал Истец через год после окончания оспариваемых расчетов?

Единственный участник не работающего Общества Истец и Общество в лице того же лица в первоначальном иске (в 1 редакции) оспаривали законность получения вышедшим из Общества Ответчиком–апеллятором денежных средств по 3 сделкам (уже в ходе процесса число оспариваемых сделок сократилось до двух):

(1) оспаривалась законность получение ответчиком займа у Общества в размере 7.000.000 рублей в 2015 году, и оспаривался его возврат (подтверждающие платежные документы на возврат – см. т. 1 л.д. 140). Факт реальности договора займа и полный возврат денежные средств Обществу  истцами по ходу рассмотрения дела признан в документе «Доводы истцов» от 20.06.2018г. (т. 3 л.д. 2-10) и соответственно уменьшены исковые требования (т.2 л.д.155[1]). Но показателен сам факт наглого отрицания Истцами возврата займа в надежде запутать суд по этому пункту так же, как это удалось сделать позже с исчислением «чистых активов».

(2) оспаривалась законность описанного в исковом заявлении зачета встречных требований Ответчика и Общества от 2.02.2016г. Однако стороны еще в 2016 году отказались от исполнения этой сделки, поэтому она не имеет сегодня никаких материальных последствий.

(3) Истцами оспаривается законность имевшей место в 2016 году выплаты ответчику денежных средств в размере 8.880.712 руб. в счет его доли после выхода ответчика из Общества и на основании соглашения от 1.09.2012 года между Истцом и Ответчиком о разделе прибыли (т. 2 л.д.57 + 17 листов внутри сброшюрованного расчета). Да, соглашение было юридически недостаточно корректно, апеллятор уже не борется за признание судом его действительности. Однако сам отказ истца  от подписанного им же документа, содержание которого разумно и понятно, отказ исключительно по формально-юридическим основаниям, полагаю, характеризует Истца далеко не с лучшей стороны. Впрочем суд видит и другие действия Истца из того же ряда.

Истцами было заявлено требование о взыскании всей выплаченной Ответчику в 2016 году суммы в качестве его неосновательного обогащения, как будто ответчику вообще никакая сумма при выходе оказалась не положена.

(4) в иск так же включены проценты за пользование ответчиком якобы чужими денежными средствами.

Важно отметить, что досудебная претензия по оспариваемым расчетам была направлена истцами ответчику через год после окончания его расчетов с Обществом в абсолютно абсурдной сумме 19.3 млн.руб. Молчание в течение года Истцов (единственного участника истца и Общества в его же лице) подтверждает заявления Ответчика об имевшемся между сторонами соглашении о расчетах (т. 2 л.д. 57 + 17 листов внутри сброшюрованного расчета)  именно в тех суммах, которые и были произведены сторонами в первой половине 2016 года.

Для понимания ошибочности решения суда 1 инстанции в отношении гражданина, не имеющего специального статуса, важно обратить внимание суда на последовательность перехода между сторонами спорных денежных средств, доказывающую добросовестность и правоту ответчика и наоборот, позволяющие суду критически оценить добросовестность Истцов, а именно:

  •  В 2015 году Ответчику Обществом, в лице гендиректора, легитимность которой сторонами не оспаривается, выдан под 11% годовых займ — 7.000.000 руб. Применена рыночная ставка банковского депозита (т. 1 л.д. 139[2]).
  •  2.02.2016 имело место соглашение Ответчика и Общества (т. 1 л.д. 141)  о зачете однородных встречных требований по возврату вышеуказанного займа, с одной стороны, и выплате ответчику его доли участника, вышедшего из Общества с другой.

 Размер выплаты Общества в пользу ответчика при этом установлен  —  8.880.712 руб. на основании Справки аудитора Рождественской (т. 1 л.д. 124) на 31.12.2015 года, составленной исходя из даты выхода в январе 2016г.

«Зачет» получился справедливый, но безосновательный, поскольку с 2016 года заявление о выходе должно было заверяться нотариусом. А заверенное нотариусом заявление о выходе было подписано Ответчиком только 24.03.2016г.,  отправлено в тот же день по почте, но принято Истцом уже в следующем квартале 9.04.2016г. (уведомление о вручении, Почта России – т. 1 л.д. 131). В силу описанных обстоятельств Апеллятор никогда не настаивал на действительности названного зачета.

  •  Одновременно  с зачетом (от 2.02.2016) 3.02.2016г. в адрес Ответчика была переведена сумма 1.730.412 руб. – разница между причитающейся при выходе суммой и зачтенной суммой возврата займа с процентами.
  •  Поняв сомнительность февральского зачета еще в апреле 2016 года, Ответчик А.Н. полностью возвратил Обществу сумму включенных в зачет заемных средств по договору, указанному в п. (1).
  •  Общество в мае-июне производит встречную выплату ответчику по итогам его выхода из общества в сумме, которую Ответчик считает справедливой 7.150.300 руб.

Эта сумма рассчитана как разность суммы по справке аудитора  (т. 1 л.д. 124) — 8.880.712 руб., за вычетом уже полученной в феврале суммы, названной в поз. (3) — 1.730.412 руб.

 8.880.712 руб. по справке аудитора — это именно та сумма, которую в настоящем процессе взыскивают с Ответчика истцы якобы в качестве неосновательного обогащения. Общество заплатило – Общество взыскивает.

Почему? Потому что в платежных поручениях от мая и июня 2016 года Обществом по неизвестной причине дана неуместная ссылка на заведомо в тот период (после реальной выплаты займа!) недействительный «Акт зачета взаимных требований» от 2.02.2016 (т. 1 л.д. 141). Но это проблема Общества, а не обычного гражданина — Ответчика без особого статуса. Кто из нас станет возвращать на переоформление присланные деньги из-за пары сомнительных слов в «платежке»? Никто! И эта формальная неточность – главное основание для решения суда 1 инстанции о взыскании неосновательного обогащения.

Посчитаем реальные, а не мифические «чистые активы» на 31.03.2016г.

Для целей дальнейшего рассуждения выведем из поз. (1)-(5) минимальный уровень дебиторской задолженности Общества на 31.03.2016г. Отчетность создавалась много позже даты выхода ответчика из общества в апреле 2016г., соответственно бухгалтер на конец марта обязан был включить в дебиторскую задолженность (строка 1230) займ (поз. 1) и сумму перечисления по поз. (3) на л. 4 настоящей жалобы.

Поэтому дебиторская задолженность Общества в отчете на 31.03.2016 не могла быть ниже суммы полученного ответчиком займа (поз. 1) плюс перечисление по поз. (3)[3]

7.000.000 + 1.730.412 = 8.730.412 руб.

А в недостоверном «липовом» балансе Общества (т. 3 л.д. 111) мы видим совсем иные числа!

Фрагмент л. 1 бухгалтерского баланса Общества на 31.03.2016г. (т. 3 л.д. 43  )

Это первое (далее будут и иные) прямое и бесспорное доказательство недостоверности отчетности Общества принятого судом за источник своих (суда!) расчетов «чистых активов».

«Чистые активы» Общества только по данной строке баланса явно занижены, как минимум, на 1.622.000 руб.

Итак, Ответчик юридически вышел из Общества 4 апреля 2016 года. Этот факт признан судом 1 инстанции и апеллятором не оспаривается.

В 1 квартале 2016 года Общество какой-либо коммерческой деятельности не вело, находилось под корпоративным контролем ответчика. Поэтому ответчик обоснованно  ожидал увидеть в отчетности за 1 квартал 2016г., составленной истцом после получения корпоративного контроля над Обществом, примерно тот же баланс, что и по итогам предшествующего года. И соответственно по балансу должна была бы исчисляться примерно та же величина «чистых активов», поскольку никаких существенных трат Общество с начала года до 31.03.2016г. не производило, никаких новых обязательств не приобретало ни при руководстве в январе легитимным директором Самсоновой, ни при руководстве Обществом  в феврале-марте Ответчиком в силу обстоятельств.

 Легитимность полномочий ответчика по управлению Обществом после увольнения наемного гендиректора оспаривается истцами. Но никаких других органов у Общества в 1 квартале 2016г. не было. Как видно из письма истца от 15.04.2016 (т. 2 л.д. 4), он в 1 квартале не только не претендовал на конкуренцию в управлении Обществом, но наоборот устранялся от управления. Истец получил легитимные  исполнительные полномочия, не ранее как став единственным физическим лицом, имеющим права на Общество, т.е. после выхода ответчика 9 апреля 2016. Ответчику неизвестно, почему Истец принял «Решение единственного участника» (т. 3 л.д. 54) о назначении себя же директором только 15.08.2016 г.[4].

Представленная в суд Обществом отчетность Общества на 31.03.2016 года очевидно недостоверна. Сторона ответчиков обращала внимание суда 1 инстанции на данное обстоятельство, и заявила 28.06.2018 ходатайство о назначении судебной экспертизы для исчисления «чистых активов» на дату 31.03.2016г. по регистрам бухгалтерского учета и первичным документам (т. 3 л.д. 113).

Полагая все свои действия в период деятельности в качестве участника и сотрудника Общества законными, а получение денежных средств, являющихся предметом спора, обоснованными, Ответчик по первоначальному иску технически для обеспечения своих прав в текущем процессе был вынужден заявить встречный иск (т. 1 л.д. 170) о взыскании с Общества своей доли и процентов, поскольку Истцы в первоначальном иске просили признать выплаченную ими же самими Ответчику стоимость доли – его (ответчика) неосновательным обогащением.

И этот факт не опровергает заявлений Ответчика в суде 1 инстанции о том, что он (Ответчик) считает все свои расчеты с Обществом в 2016 году правильными, справедливыми и законченными, а срок давности предъявления иска по данным сделкам в 1 год истекшим к моменту подачи настоящего иска. Суд вовсе не высказал в обжалуемом решении своего суждения по заявлению и доводам Ответчика о пропуске Истцами срока давности (см. заявление в письменных пояснения Ответчика от 5.03.2018 — т.  1 т.д. 158).

Апеллятор полагает, что к ошибочности решения суда 1 инстанции в части исчисления причитающейся ему с Общества суммы денежных средств привели ошибки суда процессуального характера.

1.Судом не разрешено ходатайство ответчиков о назначении судебной экспертизы для определения действительной стоимости доли ответчика исходя из даты его выхода из Общества 9.04.2016г., при том, что в деле имеется Определение суда о принятии такого ходатайства к рассмотрению.

Ходатайство ответчика о назначении «Судебной финансово-экономической экспертизы» — см. т. 3 л.д. 113.

Определение суда от 25.06.2018г. о принятии названого ходатайства к рассмотрению – см. т. 3 л.д. 119.

Фрагмент определения суда – т. 3 л.д. 119 оборот

Суд 1 инстанции в обжалуемом решении (л. 12 абз.2) не учел материалов дела и своих собственных процессуальных действий и ошибочно указал: якобы ходатайство Ответчика о назначении судебной экспертизы действительной стоимости доли в суд вовсе не поступало, и достоверность бухгалтерской отчетности Общества по состоянию на 31.03.2015г. ответчиком якобы не оспаривалась.

Этот вывод не соответствует материалам дела, т.к. ходатайство о назначении экспертизы имелось, и в тексте ходатайства, как и в судебном заседании, ответчик выражал несогласие с оценкой действительной стоимости доли произведенной аудитором истцов по якобы неоспариваемой отчетности.

При том, что в этой отчетности необоснованно появились завышенная цифра обязательств Общества — 7.821.000 руб. Из них 7.180.000 руб. — это не подкрепленные регистрами бухучета и первичными документами обязательства, якобы возникшие в 1 квартале 2016г. (в отчетности на 31.12.2015 года сумма обязательств Общества всего —  641.000  руб.). Основания обязательств, возникших в отчетности Общества, составленной Истцами за период, когда они вовсе не имели корпоративного контроля над Обществом, истцами в судебном процессе раскрыты не были.

Получается, что в отчетности Общества на 31.03.2016г. дебиторская задолженность снижена против реальной (расчет см. л. 5 настоящей жалобы) минимум на 1.622.000 руб., а обязательства Общества завышены на 7.180.000 руб. 

Сумма этих чисел соответствует снижению «чистых активов» по недостоверной отчетности, представленной обществом, против правильной оценки на

1.622.000 + 7.180.000 = 8 802 000 руб.

Более того, суд ошибочно установил обстоятельства дела.

Так недостоверная отчетность общества на 31.03.2016г., представленная в суд 1 инстанции, как видно из ее содержания ранее в ИФНС не представлялась.

Однако суд ошибочно указал, что принятая судом в качестве достоверного доказательства отчетность Общества на 31.03.2016г. якобы была представлена в арбитражное дело в числе документов из приложения к ответу налогового органа на запрос арбитражного суда (Решение, л. 11 абз. 7). Это не так!

Фрагмент, т. 2 л.д. 18, из которого видно отсутствие балансовой отчетности за 1 квартал 2016г., а все налоговые декларации за 2016 год практически «нулевые», т.к. Общество уже не работало.

 В приложении к ответу ИФНС (т. 2 л.д. 18) названной отчетности нет. Недостоверная отчетность, оспариваемая ответчиками, представлена в суд самими Истцами в приложении к их документам. Выводы суда о ее достоверности, основанные на ошибке суда в определении источника получения доказательства, не могут считаться обоснованными.

Однако ИФНС действительно по запросу представила в суд важную отчетность Общества — на конец предшествующего года – на  31.12.2015г., что полностью подтверждает достоверность всех аргументов Ответчика.

Анализ представленных в суд из ИФНС деклараций по НДС и налогу на прибыль за 2016 год позволяет суду (или эксперту) подтвердить довод Ответчика об отсутствии в 2016 году у Общества коммерческой деятельности, и вызвать у суда обоснованное недоверие к возникновению мифических обязательств, как представляется, произвольно вписанных истцами в отчет на 31.03.2016г. для формального (арифметического) уменьшения «чистых активов».

В силу пункта 1 статьи 13 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» и п.6 Положения по бухгалтерскому учету (ПБУ 4/99), утвержденного приказом Минфина РФ от 06.07.1999 г. N 43н бухгалтерская (финансовая) отчетность должна давать достоверное представление о финансовом положении экономического субъекта на отчетную дату, финансовом результате его деятельности и движении денежных средств за отчетный период, необходимое пользователям этой отчетности (суду!) для принятия экономических решений. Бухгалтерская (финансовая) отчетность должна составляться на основе данных, содержащихся в регистрах бухгалтерского учета, а также информации, определенной федеральными и отраслевыми стандартами, в противном случае стоимость доли не может быть достоверной. Но в отношении отчетности Общества на 31.03.2016г. эти требования не исполнены.

При сходных обстоятельствах сомнительности отчетности, не содержавшей достоверных сведений об объектах учета (см. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 мая 2009 г. N 836/0) суд надзорной инстанции указал, что с учетом правильного распределения бремени доказывания соответствующая обязанность (доказывания стоимости чистых активов – прим. адвоката) должна быть возложена судом на Общество. Оно и понятно, т.к. после выхода из Общества Ответчик потерял право контроля финансовой отчетности и получения сведений о деятельности общества.

Принятие недостоверной отчетности в обоснование расчета рыночной стоимости чистых активов согласно установившейся судебной практике не должно допускаться, так как искажает смысл положения о получении истцом части стоимости чистых активов общества, пропорциональной размеру его доли (см. например Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 23 декабря 2016 г. N 20АП-7257/1).

Согласно ПБУ 22/2010 «Исправление ошибок в бухгалтерском учете и отчетности» ошибка признается существенной, если она в отдельности или в совокупности с другими ошибками за один и тот же отчетный период может повлиять на экономические решения пользователей, принимаемые ими на основе бухгалтерской отчетности, составленной за этот отчетный период. В рассматриваемом деле ошибка в отчетности повлияла на решение суда.

Действительная стоимость доли участника общества с ограниченной ответственностью, как определено пунктом 2 статьи 14 Закона, соответствует части стоимости чистых активов общества, пропорциональной размеру его доли[5].

Существенным обстоятельством по настоящему делу является определение достоверности и соответствия стоимости чистых активов, на основании которых производился расчет стоимости доли Ответчика, так как по делам рассматриваемой категории споров вне зависимости от факта утверждения отчетности при несогласии с достоверностью отчетности, на основании которой производился расчет, суды могут принимать обстоятельства и доводы сторон относительно недостоверности отчетности[6]. Поэтому отчетность на 31.03.2016 – не «священная корова»!

Считали бы правильным с учетом разъяснения, данного в пункте 16 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.12.1999 N 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», повторно поставить вопрос о необходимости назначения экспертизы для определения размера «чистых активов» и обстоятельств относящихся в правильности ведения бухучета Общества, поскольку этот вопрос требует специальных познаний и из материалов дела видно, что суд первой инстанции уклонился от разрешения данного ходатайства[7].

Для обеспечения вынесения по настоящему делу законного и обоснованного решения повторно ходатайствую о назначении Судебной финансово-экономической экспертизы (согласно классификации Приказа Минюста РФ от 14 мая 2003 г. N 114
«Об утверждении Перечня родов (видов) экспертиз, …» [8]).

Одновременно прошу суд предложить Обществу представить суду для передачи эксперту регистры бухгалтерского учета Общества и первичные документы бухгалтерского учета Общества с приложением оснований для их составления (договоры и проч.), касающиеся всех вновь образовавшихся в 1 квартале 2016г. обязательств Общества, в том числе на сумму 7.180.000 руб.

Вместе с тем, Ответчик убежден, что налицо манипуляции Истцов с бухгалтерской отчетностью и просит суд критически отнестись к любым представленным документам, т.к. корпоративный контроль в 1 квартале 2016 года находился в его (ответчика) руках, а истец в названный период отказывался даже принимать у Ответчика дела общества (т. 2 л.д. 4.), соответственно Ответчику известно об образовании всех реальных обязательств Общества в 1 квартале 2016г. и Ответчик может категорически утверждать, что никаких обязательств на сумму 7.180.000 руб. у Общества места не имело.

Для подобного случая имеет место, по мнению стороны ответчиков, практикообразующий прецедент Арбитражного суда Московского округа (Постановление от 23 марта 2016 г. N Ф05-2288/16 по делу N А40-52527/2015). При аналогичных обстоятельствах названный кассационный суд принял за основу для расчета  действительной стоимости доли вышедшего из ООО лица «чистые активы» из последнего достоверного годового отчета, сданного ООО в налоговый орган. Хотя истец вышел из ООО только 27 декабря следующего (!) за отчетным года, суд решил, что ООО не смогло доказать достоверность последующих отчетов при наличии признаков манипуляции ими.

В этой связи полагаем возможным предложить суду самостоятельные расчеты для трех сценариев развития настоящего дела: (1) расчет на 31.12.2015г., (2) расчет на 31.03.2016г.

Расчет 1. Расчет на 31.12.2015г. действительной стоимости доли в Обществе вышедшего участника на случай признания судом невозможным установить действительную стоимость доли по отчету на более поздний срок.

«Чистые активы» по отчетности, сданной в ИФНС (т. 2 л.д. 18-56),

5. 917 .000 + 7.929.000 – 641.000 = 13.205.000 руб.

Соответственно действительная стоимость доли Ответчика подлежащая взысканию с Общества 6.602.500руб.

13.205.000 х 50%    = 6.602.500руб.

Пропорционально увеличению взыскиваемой с Общества в пользу Ответчика суммы, следует увеличить и сумму процентов за пользование чужими денежными средствами, присужденную судом 1 инстанции за период, установленный судом 1 инстанции, а именно взыскать проценты в общей сумме 1.282.352 руб. 00 коп.

(393.135 руб. 48 коп. х 6.602.000/2.024.000).

А всего по встречному иску следует взыскать с Общества  7.884.352 руб. 00 коп. по отчету на 31.12.2015г.

Расчет 2. Расчет на 31.03.2016г. действительной стоимости доли в Обществе вышедшего участника Ответчика на случай рассмотрения дела по имеющимся в деле материалам.

 Даже в отсутствие судебной экспертизы по имеющимся материалам Ответчик убежден, в необходимости при апелляционном рассмотрении исключить из расчета «чистых активов», сделанного судом 1 инстанции, сумму обязательств, не имевших места — 7.180.000 руб. (см. л. 7 настоящей жалобы), и одновременно добавить к ним сумму бесспорного занижения дебиторской задолженности Общества в размере — 1.622.000 руб. (см. лист 5 настоящей жалобы).

А всего Ответчик полагает, что в деле имеются основания для того, чтобы увеличить величину «чистых активов», принятую судом 1 инстанции, минимально на сумму 8.802.000 руб. (7.180.000 + 1.622.000).

Соответственно в пользу Ответчика. следует по встречному иску взыскать с Общества сумму не менее суммы, присужденной судом 1 инстанции, увеличенной на половину увеличения чистых активов названного в предыдущем абзаце, а именно – минимально взыскать — 6.425.000 руб.

(2.024.000 руб. + 8.802.000/2)

Пропорционально увеличению взыскиваемой с Общества в пользу Ответчика стоимости доли, следует увеличить и сумму процентов за пользование чужими денежными средствами, присужденную судом 1 инстанции за период, установленный судом 1 инстанции, а именно взыскать проценты в общей сумме 1.247.972 руб. 06 коп.

(393135 руб. 48 коп. х 6.425.000/2.024.000).

А всего по встречному иску следует минимально следует взыскать с Общества  7.672.972 руб. 06 коп.

Расчет 3. ПО результатам будущей судебной экспертизы. Ответчик уверен, что экспертиза может выявить и иные нарушения отчетности. Ответчик надеется с помощью экспертизы доказать, что у фирмы к 31.03.2016 г. вовсе не было долгов. Он лично рассчитался со всеми, но в деле пока нет этому доказательств хранящихся у Общества на сумму 641.000 руб. Либо экспертиза укажет на невозможность достоверно определить величину «чистых активов» по вине Общества, как исполнителя бухучета.

В связи с тем, что Ответчик предполагает, что в настоящем процессе, расчет исковых требований будет принят апелляционным судом по одному из вышеизложенных вариантов, размер требований ранее заявленного встречного иска в апелляционной жалобе технически не изменяется.

 

Арбитражное разбирательство учреждено для урегулирования споров между фикциями, коими являются юридические лица, и даже ликвидация фирмы по арбитражному  решению – это совсем не расстрел подсудимого по приговору. В данном деле арбитражный суд, и это – исключение из общего правила, разбирает отношения между близкими людьми из плоти и крови. Куда уж ближе родных братьев? Старший пытается отобрать у младшего, воспользовавшись тем, что, исполняя доверительные договоренности между братьями, которые в арбитражном деле оказались ничтожными, младший не озаботился надлежащим образом оформить эти сделки. После расчетов старший брат видимо больше года боролся с жадностью. И, похоже, не поборол! Поэтому, чем более критически подойдет сегодня суд к рассмотрению, как показано выше, недостоверных документов истца, чем уже будет применяться ч. 2 ст. 9 АПК (все-таки физические лица и пенсионеры!), чем глубже суд разберется в деталях, тем меньше у Истца в старости будет мучить совесть, и, тем больше, в будущем будет шансов на примирение родных людей, волею собственных страстей оказавшихся по разные стороны этого арбитражного спора.

В соответствии с гл. 34  АПК по материально-правовым основаниям, указанным в решении суда 1 инстанции и в настоящей жалобе, ходатайствую о снижении присужденной суммы.

Прошу:

  1. Возбудить апелляционное производство, решение суда 1 инстанции изменить.
  2. Встречный иск удовлетворить.

Приложение:

1) копия оспариваемого решения;

2) квитанции оплаты госпошлины;

3) почтовые квитанции отправки копии жалобы – трем лицам;

4) доверенность подписавшего представителя.

Представитель Адвокат Куприянов А.А.Почетный юрист города Москвы


[1] Документ истцов называется «Об увеличении исковых требований», но это — ошибка. Он по тексту об уменьшении. Теперь Истцы оспаривают только продолжительность периода выплаты 11% процентов годовых по договору займа, но этот спор суд правильно посчитал неподведомственным арбитражному суду.

[2] По договору 10.000.000, но фактически выдано – 7.000.000.

[3] Ответчик всегда признавал получение этих сумм.

[4] А до этого момента Истец в силу полного отсутствия какого-либо иного лица в обществе (после увольнения всех сотрудников и выхода из него ответчика) имел обязанность только принять заявление о выходе от второго участника — ответчика, принять решение единственного участника о назначении директора и подать заявление о внесении  соответствующих изменений в ЕГРЮЛ. Что истец и сделал, а суд 1 инстанции правомерно установил в своем решении.

[5] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 мая 2009 г. N 836/09

[6] Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 24 апреля 2017 г. N Ф10-1291/17 по делу N А62-1874/2016

[7] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 мая 2009 г. N 836/09

[8] «Финансово-экономическая экспертиза:

Исследование показателей финансового состояния и финансово-экономической деятельности хозяйствующего субъекта

Исследование признаков и способов искажения данных о финансовых показателях, влияющих на финансовый результат и расчеты по обязательствам хозяйствующего субъекта

Исследование расчета долевого участия учредителей (акционеров) в имуществе и распределяемой прибыли хозяйствующего субъекта

Исследование признаков и способов искажения данных о финансовых показателях, характеризующих платежеспособность, кредитоспособность, использование и возвратность кредитов хозяйствующего субъекта»